Экипаж - Страница 111

111

— Дитирон, Мишенька, Дитирон, — снова прочитал все мысли по лицу Койфман.

— Кха-кха… кхаак?! — закашлялся Ежов, непроизвольно оборачиваясь в сторону уу-де-шуу. — Он же мужик!

— В том-то и дело, что нет. Вот ты мне скажи, кого следует называть женщиной?

— Э-э-э… ну… э-э-э… — Михаил попытался нарисовать что-то в воздухе, но быстро сдался и сказал просто: — Того, кто рожает детей.

— Правильно! — обрадовался Койфман. — А у уу-де-шуу женщины не рожают живых детенышей, а откладывают яйца. У Дитирона, если присмотреться, внизу торчит кончик яйцеклада — не видел?

— Видел, но я… э-э-э… ну, в общем, не то подумал… — смутился Ежов.

— А, ну ясно, ясненько… В общем, женщина откладывает яйцо и на этом свободна. А мужчина его потом высиживает. Очень долго высиживает. Вот потому у них роли и поменялись — у них детьми занимаются мужчины, а добычей продовольствия — женщины. Вот обрати внимание — в большинстве человеческих языков первым местоимением является «он». И только вторым «она». Почему? Да потому, что человек — существо патриархальное. Это заложено в самих биологических различиях. Почти во всех древних цивилизациях мужчина играл главенствующую роль. И только потом, постепенно, очень медленно, женщины добились равноправия. Сейчас о том, что когда-то было по-другому, никто уже и не помнит… это вот я историей занимался, я помню… Ну и ты, конечно, помнишь, ты же из средневековья. А у уу-де-шуу все как раз наоборот — они биологически матриархальны. Ты вот никогда не обращал внимания, что Дитирон всегда говорит о себе в женском роде: «моя»?

— Да он все слова коверкает, откуда ж я знал… И почему мне никто раньше не говорил?

— А какая разница? И потом, он женщина только биологически, а социально как раз мужчина. Воин, охотник… в первобытном обществе эти профессии всегда принадлежали самцам.

— А как же амазонки?

— Ну, правил без исключений не бывает, — резонно заметил Койфман. — К тому же историки до сих пор не подтвердили существование амазонок стопроцентно — возможно, это все-таки миф…

— «Чернильница», однозначно, — кивнул невидимый в темноте Моручи. — Только постоянная. Очень, гхрм, надежное средство защиты — поставить тут растяжку, и попробуй ее увидь… Никогда не знаешь, когда тебя изрешетят…

— Эх, нет у меня военного опыта… — посетовал Рудольф. — Сюрприз за сюрпризом… Но мы не заблудимся?

— Со мной не заблудитесь, — прозвенела Фрида, движущаяся так же уверенно, как и на свету. — Просто держитесь за меня — я выведу.

— А если кто-нибудь из остальных тоже попал в такую?.. — забеспокоился Рудольф.

— Да уж, тут не позавидуешь… — вздохнул Моручи. — Дитирон может ориентироваться по запаху, а у Бархата есть ментальное чутье, но вот если в такую мерзость вляпается отряд второго пилота… Быть большой беде.

— А еще я не могу понять, почему связь отказала! — пожаловался на особенно беспокоящий его фактор механик. — Такое впечатление, что мы остались совсем одни!

— Это побочный эффект, — ответил капитан. — Я совсем забыл, но у этого материала… — он попытался постучать по стене, однако не нашел ни одной — коридор, по которому они шли, был необычайно широким, — …есть свойство глушить любые волны. Полезное вещество, кстати. Наши профессора до сих пор гадают, как эти… — он попытался подобрать слово, но так и не смог, — …могли производить его в таких количествах. И зачем, главное?..

— Вот здесь, пожалуйста, делайте шаг пошире — тут что-то непонятное на полу, — с некоторым сомнением в голосе попросила Фрида. — Я не совсем уверена, но…

— …но рисковать не будем, — согласился Моручи, выполняя ее просьбу.

— Тяни, тяни! — снова потребовал Соазссь.

Косколито послушно начал тянуть.

— Не тяни, не тяни! — завопил хуассин. — Больно же, больно!

— Мошет, тебе щупальце отресать? — любезно предложил серран, вынимая из-за пояса суперкарго один из виброножей. У него был при себе точно такой же, но он не хотел пачкать его в хуассинских внутренностях.

— Не смей! — истерично завизжал Соазссь. — Должен быть д’йугой способ!

— [Черный прямоугольник, голубая клякса] ?

— Бархат спрашивает, на что это похоше? — передал его слова Косколито. Соазссь стоял спиной к Плывущему и не видел, что он говорит. — Что тебя там схватило? Что-то шивое, или просто прищемил чем-то?

— Не знаю… Да сделайте же что-нибудь!..

— Ладно, решай, что тебе дороше — монета или щупальце, — покладисто предложил серран.

— Монета! — ни на секунду не задумался Соазссь.

— Сначит, все-таки будем ресать… Только вот монету ты тогда все равно потеряешь.

— Боги Глубин… — застонал хуассин.

Ежов, Койфман и Дитирон шли через отсек, явно когда-то служивший чем-то вроде общежития. Сотни, даже тысячи крохотных комнатушек, в каждой из которых помещалось нечто вроде кровати и еще какая-то мебель. Все это также было вырезано из камня и покрыто зеленоватым налетом — с тех пор, как здесь кто-то жил, прошли многие тысячи лет.

Судя по кроватям, предшественники имперцев не слишком отличались от людей по параметрам тела. Впрочем, это было ясно и раньше — их коридоры идеально подходили для представителей homo sapiens.

— Летать они явно не умели, — задумчиво рассуждал Ежов. — Простая логика — летающие существа не стали бы устраивать ловушек с проваливающимся полом. Дышали тем же воздухом, что и мы. Давление, гравитация, температура — все как у нас. Но вот эти кровати… ну, тут может быть только один вывод — у них на спинах были шипы. И очень длинные.

Вывод казался довольно разумным — в каменных ложах были проделаны глубокие отверстия, которые вряд ли могли быть предназначены для чего-то иного. Только для того, чтобы на них могли с удобством устроиться существа с шипами на спине.

111