Экипаж - Страница 12

Над дверью висели электронные часы. Работали они очень плохо — постоянно моргали. Моручи уставился на них, наморщил лоб, и цифры начали стремительно сменять друг друга. Продолжалось это секунд десять, а потом часы зашипели, из них посыпались искры и показалась струйка дыма.

— Вот так всегда… — вздохнул Святослав. — Не умею я — все время ломается…

— Слышь, капитан, а ты и сигнализацию в банке так сможешь закоротить? — мгновенно заинтересовался Николай.

— Мне нужно вернуться обратно, — твердо заявил Моручи. — На «Вурдалак». Я же капитан, в конце концов! И ты мне в этом поможешь…

Глава 3

У-ук.
Библиотекарь

— Подходим к орбите Персефоны, — сипло сказал человекоящер, опуская небольшой рычаг. — Дершитесь, человеки, будет трясти…

— Прибедняется старик, — улыбнулся Койфман. — Косколито в свое время был одним из лучших пилотов — он еще ни одного корабля не разбил…

На капитанском мостике присутствовали восемь членов экипажа плюс Михаил. Не хватало шишковатого Рудольфа, робота Дельты, Сиреневого Бархата и Остапа. Ящер Косколито и стервозная Джина сидели в пилотских креслах — один вел «Вурдалака», а вторая делала вид, что помогает. Фрида восседала в небольшом креслице рядом с полупрозрачным переливающимся кубом — таким образом она управляла движением в гиперпространстве. VY-37 тихонько попискивал рядом с приборной панелью, светя туда своим лучом — считывал информацию из эфира. Койфман сидел за панелью связиста — он только что закончил переговоры с планетой, получив разрешение на посадку и координаты выделенного причала. Остальные присутствовали просто так, как зрители.

В самом центре главного корабельного помещения мозолило глаза удобное кресло на небольшом возвышении. В левом подлокотнике информ, в правом — максимально компактная панель управления. В нем никто не сидел — это было личное кресло капитана, с которого он обычно командовал экипажем. Сейчас, когда оно пустовало, весь мостик выглядел как-то сиротливо…

— Система Деметры — местечко безопасное, — объяснил Койфман. — А вот в других местах всякое случается — и пираты, и сатрапы, и хищники космические… Вот тогда мы с Тайфуном садимся на амбразуры… И Остап тоже — он на ракетнице дежурит, а мы на лазерах. Между прочим, Мишенька, а что это у тебя за царапина?

— Да так, ерунда, — спрятал руку Ежов. Не признаваться же, что оцарапался о перстень Александра Максимовича?

— Ерунда не ерунда, а к Остапу ты с этой ерундой близко не подходи, — возразил Койфман. — Ты вот думаешь, он родился таким огромным? Нет, дружок, он гладиатором был, на Золотом Кольце, в астероидах. А этих гладиаторов специальными лекарствами пичкают — для мышечного роста. Только у них всегда побочные эффекты есть — кто стареет быстро, у кого просто башню сворачивает… Слабоумие — обязательно. А Остап у нас легко отделался — у него всего лишь бладерия… это болезнь такая, — пояснил старик. — Запаха крови не выносит — дуреет, крушить начинает все направо и налево. Берсерк по научному. Его только на то и хватает, чтобы своих от чужих отличать — знакомое лицо не тронет. Он, правда, фильтры специальные в ноздрях таскает, но они не всегда помогают, так что ты, на всякий случай, постарайся, чтобы он тебя побыстрее запомнил…

— Да вы все тут… странные… — поежился Михаил. — Пришельцы, роботы… Корабль уродов!

— Ты, Мишенька, так не говори, это невежливо, — упрекнул его Койфман. — Мы хоть и странные, а только у нас любой тебя в крыжаний хвост согнет…

— И вы? — усмехнулся Ежов, смерив снисходительным взглядом плюгавого старичка.

— Э, Мишенька, внешность-то, она обманчива, — улыбнулся Койфман. — Я хоть и раввин…

— Раввин?! — поразился Михаил.

— Бывший, — спокойно ответил старик. — Военный раввин — капеллан по научному. До старшего лейтенанта дослужился, между прочим… Больше капелланам не присваивают.

— Ну и что, я тоже старший лейтенант. Я тоже в армии служил…

— А потом дезертировал, — даже не пытаясь слушать, продолжал Койфман. — Я ведь, Мишенька, родом со Святой Земли… только это теперь ее так называют, а раньше планета звалась короче — Шеол. И правильно звалась — Шеол и есть Шеол. Размером с Марс, воздуха мало, жарко, как в настоящем Шеоле… Мы ее, конечно, терраформировали, слегка подправили, но там все равно жить плохо… А лет так сорок назад у нас теократы к власти пришли — больные на всю голову. Представляешь, что удумали, дурачье — армию распустили! Мы, говорят, избранный народ, нас Бог защитит… Законченные придурки… Я и дал ноги — я хоть и раввин, а без пушек не могу. Думаешь, если я еврей, так обязательно пацифист? А ты про Моссад слышал? Хотя они там тоже, конечно, не слишком умно поступили — надо было драться до последнего, а не самоубийствовать по-дурацки! И это мои предки, тьфу, стыдно! А вот я и хокер, и снайпер…

— Хокер — это что?

— Бой рукопашный — хокина. У нас придумали, на Святой Земле! — похвастался Койфман. — Ты, Мишенька, не смотри, что мне сто двадцать лет…

— Сколько-сколько?! — снова вылупился Ежов.

— Так сейчас никто меньше ста тридцати не живет, — удивился старик. — Имперцы, вон, рекордсмены — сто пятьдесят минимум. Они там все на спорте помешанные, культ здорового тела… Тебе сколько лет?

— Тридцать четыре…

— Вот, а выглядишь старше, чем капитан! А ему пятьдесят скоро стукнет! Вон, Джину видишь? Ей сорок пять. Дашь ей столько?

— Не дам… — покачал головой Михаил — латексная красотка выглядела от силы на тридцать.