Экипаж - Страница 124

124

Императорские медики за считанные часы привели всех членов экипажа в норму. Дитирону пришлось заменить кончики бивней на титановый дюрасплав — и ему эта замена очень понравилась. Блестящие бивни стали щелкать гораздо громче, чем раньше, и выглядели куда красивее.

Михаил Токугава, тезка Ежова и личный врач императора, даже предложил поработать с Фридой, но та отказалась. С ней уже работали и врачи СОП, и леггез’мманы, но никто ничего не добился — бундесские хирурги потрудились на совесть. К тому же все сходились на одном — если Фриду удастся вылечить, она неизбежно утратит пси-способности. А ей вовсе не хотелось лишаться своего единственного полезного умения.

Три дня, проведенные на Свароге, запомнились Ежову надолго. Имперцам действительно очень повезло с планетой — такого великолепия не было ни у одного другого государства. Впрочем, они и сами сделали немало, чтобы сберечь полученное сокровище.

Главное впечатление, остающееся от Сварога — зеленая. Из космоса планета выглядела огромным переливающимся изумрудом. Этот мир утопал в зелени — на нем не было арктических зон, отсутствовали пустыни, и даже степи и горы встречались очень и очень редко. Разница в климате на полюсах и экваторе едва ощущалась. Большая часть планеты почвой и растительностью напоминала Крым, Кипр или южную Францию. Настоящий Эдемский Сад, растянутый на целую планету.

И народ эту планету населял очень гостеприимный и дружелюбный. Хотя и немного слишком… военизированный. Имперцы обучали детей драться еще с колыбели. Дуэль здесь считалась абсолютно в порядке вещей — трудно было отыскать имперца, который ни разу в жизни не сражался на дуэли. Один на один, стенка на стенку, или даже небольшая локальная война между городами. Типичное имперское развлечение. Единственное условие — поблизости должен иметься комплект срочной медпомощи. И до смертельного исхода доводить, разумеется, запрещено — это ведь все-таки спорт. Хотя и очень болезненный.

— Ты уверен, Мишенька? — с надеждой спросил Койфман на исходе третьего дня, когда весь экипаж собрался у трапа «Вурдалака» — провожать. — Может, все-таки останешься? Нам бы пригодился детектив в экипаже…

— Не могу, Аарон Лазаревич, простите уж, — грустно ответил Ежов, взваливая на плечо рюкзачок с вещами. Впрочем, их было не так уж много — в основном сувениры, купленные или подаренные на Свароге. Лазерный кастет тоже разрешили оставить.

— Сря, сря, — неодобрительно завибрировал языком Косколито. — Ты неплох для своей расы, человек. Шалкий, конечно, но терпимый.

— Лучший комплимент в моей жизни, — усмехнулся Михаил, глядя на хмурую чешуйчатую морду.

— Дурак ты, — фыркнула Джина. — Ну что там хорошего, в твоей Твари?..

— Твери. Там мой дом.

— Да че ты выкодрешиваешься, Петрович, в натуре, блин?! — возмутился Денисов. — Е-мое, мы ж теперь космонавты, на хрен тебе сплющилось возвращаться?.. Не, ну е-мое, ну ты в натуре дурилка картонная…

— Тебе-то конечно, не хочется, — хмыкнул Ежов. — Что тебя там ждет, кроме тюрьмы и дурдома? А у меня работа, друзья…

— Тут, что ли, не зайаботаешь? — неодобрительно спросил Соазссь, все еще переживающий потерю накоплений. — Оставайся, мы не п’йотив. Поставим тебя на довольствие, назначим жалованье… не очень большое, конечно, — испугался он.

— Точно, — согласился Остап. — А друзья… мы тебе что, не друзья, Ежов? Да я ж для тебя что хочешь сделаю!

— Угости салом, — тут же попросил Ежов.

Алкморег ужасно сконфузился, недовольно засопел, но все-таки протянул Михаилу кусок «белого золота». Очень маленький кусок. Лицо у него при этом сделалось такое страдальческое, что Ежов почувствовал себя фашистом, отбирающим ребенка у матери.

— [Желтые круги, синие квадраты, множество голубых точек и крестиков].

— Соблазнительно, — признал Ежов. Он и сам не заметил, когда успел выучить язык Плывущих. — Но не могу, простите…

— Моя думай, твоя неправа, — неодобрительно прогудел Дитирон. — Моя люби «Вурдалак».

— Много потеряете, Михаил Петрович, — прозвенела Фрида. — Мы взяли груз на Бальдр, знаете, как там красиво?.. Пожалеете, если не увидите.

В устах слепой девушки последняя фраза прозвучала довольно смешно, но никому и в голову не пришло смеяться.

— Правда, Михаил, на Бальдре много интересного, — присоединился Рудольф. — Там есть Алмазные Врата… о-о-о, это нечто невообразимое. Говорят, что если ты не видел Врата Бальдра, значит, ты вообще ничего не видел в жизни…

— Даже и не уговаривайте… — со все большим сомнением в голосе запротестовал Михаил.

Все ждали только капитана — Моручи приказал детективу не покидать этого мира до его возвращения. Конечно, он не имел права отдавать такого приказа, но члены Императорского Дома, похоже, просто не умели просить.

Неподалеку два имперца боксировали без перчаток, круша друг другу ребра и челюсти. Еще четверо с большим интересом за этим наблюдали. Спустя пару минут один из бойцов получил особенно болезненный удар в скулу, поморщился и закрыл глаза — по правилам имперской дуэли так полагалось признавать поражение. Слегка пошатываясь, он ушел в медпункт, а его место тут же занял один из зрителей — драться с победителем. Другой встал в очередь.

— Прошу прощения, это «Вурдалак»? — окликнул кто-то экипаж, в полном составе наблюдающий за поединком.

Там стояла невысокая светловолосая девушка с миленьким лицом куклы Барби, совсем не похожая на имперку — почти на голову ниже и нет обычной для них спортивности. Одета в необычного покроя костюм из бледно-желтой металлоткани с почти треугольными плечами. Рукава очень короткие — едва хватает, чтобы прикрыть плечи. На голове аккуратная шапочка с удлиненным козырьком.

124