Экипаж - Страница 96

Фрида начала водить головой из стороны в сторону, вылавливая из пространства мысленные волны. Продолжалось это ровно три секунды.

— О-ох… — еле слышно простонала она, падая в обморок. Рудольф еле успел ее подхватить.

— Дышит, — констатировал он, посмотрев на показания дыхательного прибора. — Но слабо. Это что же такое она почувствовала?

— Моя думай, это все злое колдунство! — глубокомысленно заметил Дитирон.

— Положите ее в катер, устройте поудобнее и окажите первую помощь, — распорядился Моручи. Потом сам же выполнил свой приказ. — Второй пилот Кроу, останешься с ней. Тайфун, охранять! Остальные — за мной. Надо выяснить, что это там живет такое, от чего телепаты в обморок падают… Канонир, оставь ящик в катере — чего его зря туда-сюда таскать…

Снаружи станция напоминала несколько грибных шляпок, сложенных рядышком. Изнутри — огромную свалку. Столько испорченного металла Ежов не видел никогда в жизни — сплошные обломки. И грязно так, как будто здесь проводили студенческую вечеринку.

В коридорах стоял мягкий полумрак — освещение происходило сверху, от крошечных пипочек, воткнутых в четыре ряда в потолке. Хотя девять из десяти не светились — только едва заметно помаргивали. Капитан, а вслед за ним и Ежов с Рудольфом включили подсветку в плече комбинезона. Остап тоже включил фонарик, но в топор-пушке.

Пол был грязным. Очень грязным. Причем большая часть грязи имела органическое происхождение и противно хлюпала под ногами. А еще там были осколки стекла. Остап, которого все-таки заставили одеться и обуться, шел спокойно, роговые подошвы Дитирона тоже не встречали особых трудностей. А вот Соазссю приходилось несладко — обуви хуассины не носят, а их ножные щупальца довольно-таки мягкие и очень легко режутся. Суперкарго включил специальные магнитные подошвы, которые носил на щупальцах специально для неприятной почвы, но ему все равно приходилось скользить осторожно.

— Моя тут не люби быть, — занервничал уу-де-шуу. — Моя думай, лучше на корабль быть, там хорошо, там моя нравится!

— Согласен, — как-то весь сжался Соазссь. — Капитан, у меня нехойошее п’йдечувствие…

— Спокойно, я с вами! — уверенно положил ладонь на эфес мономеча Моручи. — Есть тут кто живой?! Именем Аллаха, отзовитесь!

«…итесь… …итесь… …итесь»… — еле слышно откликнулось эхо.

— Не найдем мы тут никого живого, — перекинул на другое плечо топор-пушку Остап. — Уходить надо, капитан!

— Успеем.

— Чует мое сердце недоброе, ох чует… — покачал головой алкморег, но спорить не стал.

— Какой странный налет на стенах, — пощупал пальцем Рудольф. Правда, перед этим он включил защитное поле — мутанту вовсе не улыбалось заполучить еще какую-нибудь гадость в придачу к своей мутации. — Плесень, что ли?

Создавалось впечатление, что на этой станции не было никого живого уже лет сто. Стены и часть потолка покрывал толстый слой какой-то розоватой слизи. Она чуть колыхалась и еле заметно побулькивала, словно живая.

— Генетики, чтоб их… — досадливо вытер испачканный палец Рудольф. — Они вечно выращивают в своих колбах какую-нибудь мерзость, а потом та их же самих и съедает…

— Ой-ой-ой, кто это говойит? — укоризненно покачал треугольной макушкой Соазссь. — Это таки говойит п’йофессой ван ден Хейнекен, котойый сумел-таки взойвать целый гойод…

На чело Рудольфа наплыло облако угрюмости. Он всегда замолкал, когда кто-то вспоминал о его позоре.

Моручи, держа бластер у виска, в любую минуту готовый надавить на пусковой сенсор, осматривал помещение за помещением, коридор за коридором. Сзади что-то вынюхивали Ежов и Соазссь — первый искал улики, второй что-нибудь ценное. Рудольф следовал за ними по пятам, презрительно глядя на переломанную технику — на этой станции использовали ужасное старье.

— Я вижу что-то… — задумчиво осмотрелся Остап. — Я вижу что-то… на букву «гэ».

— Грязь? — предположил Дитирон.

— Ты смотри, чертяка, опять угадал! Ну, давай теперь ты.

— Моя видеть… моя видеть… моя видеть буква «ны».

— Напейсток? — поднял вышеназванный предмет с пола Соазссь.

— Не-а.

— Ножницы? — прихватил и их тоже хуассин.

— Не-а.

— Наждак? — Ежов как раз отыскал в ящике стола кусок наждачной бумаги.

— Не-а.

— Нэ… нэ… нэ… — задумался Остап, осматриваясь по сторонам. Его взгляд упал на пояс Соазсся. — Ножи?

— Не-а.

— Нос? — коснулся своего носа Михаил.

— Не-а.

— Ничего? — выдвинул свою версию Рудольф.

— Не-а.

Все крепко задумались. Даже капитан отвлекся от основной миссии и напряг лобешник.

— Ну ладно, что ты там задумал? — сдался Остап.

— Непонятная вещь моя видеть, вот что! — указал он на нечто, похожее на древний обломок кораблекрушения.

— Тьфу ты, опять ты за старое! — сплюнул алкморег. — Вот знал же, что какая-нибудь чепуха…

— А я вижу предмет на букву «тэ»… — тоном ниже сказал Ежов.

— Тарелка? — охотно продолжил игру Остап.

— Нет, труп, — ответил Моручи, подходя поближе к Михаилу. — Ну вот и первый абориген. Только, боюсь, он нам ничего интересного не расскажет…

Труп выглядел очень нехорошо. Так выглядят мертвецы, давным-давно прошедшие все стадии разложения — голый скелет с едва виднеющимися лоскутьями мышц. И лужа чего-то склизкого под ним — почти такого же вещества, которое столь обильно покрывало стены, только не розового, а бурого.

— Капитан, елы-палы, я, конечно, не судмедэксперт, но тут и дурак скажет, что за несколько дней так не разложишься… — озадаченно почесал в затылке Михаил. — Ты уверен, что заказ на ценителл поступил только на той неделе?